Чеховский фестиваль закрыли «плохие парни»

Нынешний Чехов-фест был посвящен памяти Валерия Ивановича Шадрина, создателя и генерального директора Чеховского фестиваля с 1992 по 2022 год. Программа включала разделы «Мировая серия», «Чеховский фестиваль на улицах Москвы», «Московская программа», «Образовательная программа», «Региональная программа», а также уличные фотовыставки, приуроченные к тридцатилетию МТФ им. А.П.Чехова.

«Мировая серия» 16-го Чехов-феста состояла из 15 спектаклей разных жанров из 13 стран мира — Аргентины, Армении, Беларуси, Бразилии, Вьетнама, Индии, Казахстана, Китая, Кубы, Кыргызстана, Узбекистана, Чили и ЮАР. Настоящее аргентинское танго, индийская драма и чилийская этнопластика, вьетнамский водный театр кукол, южноафриканский танцевальный «Реквием», китайское «Чайное заклинание», масштабный кубинско-российский проект «Кармина Бурана» и наконец аргентинское танцевальное шоу «Малево экстрим» — все это и многое другое увидели зрители на Чехов-фесте в этом году.

Спектакль «Малево экстрим» не напрасно был выбран завершающей точкой, а точнее восклицательным знаком нынешнего Чехов-феста. А приставка «экстрим» не просто так красуется в названии спектакля. Шоу действительно было экстремальным и будоражащим воображение.

Несмотря на то, что за основу в спектакле взят аргентинский национальный фольклор — типично мужской народный танец гаучо, — на сцене царит атмосфера рок-концерта. Расположенная на платформе и освещенная софитами музыкальная установка с ударными инструментами (помимо ударника четыре музыканта играют на скрипке, гитаре, и конечно, бандонеоне), а на сцене буйство мужской плоти, затянутые в кожаные штаны с оголенными торсами 13 «плохих парней» (так можно перевести название труппы малево) с африканскими барабанами наперевес выбивают ритм каблуками.

Фото: Елена Лапина

В основе шоу национальный танец маламбо. Танец родился в аргентинских пампасах приблизительно в 1600 году, и ему чуть ли не 500 лет. Он древнейший в Аргентине. У нас в стране этот танец известен с 50-х годов по исполнению ансамбля Моисеева. В маламбо нет вокального сопровождения, а в музыке, под которую его танцуют, главное — ритм. Танцовщик выполняет ряд движений ног в очень ограниченном пространстве. Эти комбинации движений ног называются «mudanzas». Каждый «mudanzas» уникален. Побеждает в конкурсе маламбо тот, кто сможет выполнить самые разнообразные и самые сложные «mudanzas». А это лучше всех в Аргентине делают танцовщики труппы «Малево».

Звук барабанов был добавлен к маламбо в этом шоу специально, для пущего эффекта.

— Барабаны бомбо издают характерный глухой звук. Этот барабан слышен за несколько километров, потому что раньше его звук использовали, чтобы оповестить население, расположенное на расстоянии приблизительно 5 километров. Этот барабан звучал, например, если кто-то умирал или людей созывали на какой-то празднование. Барабаны африканского происхождения, и традиция похожая на прежние африканские танцы, когда под звук такого барабана все племя собиралось вокруг огня, — рассказывает мне создатель, руководитель и хореограф коллектива Матиас Хайме.

Слово «малево» происходит от особого вида диалекта, характерного исключительно для Аргентины — Лунфардо, это язык эмигрантов и цыган, который возник в Аргентине и означает «малево» — «борец», «воин». Иногда переводится как «плохие ребята». А маламбо — это типично мужской танец, с помощью которого гаучо доказывали свою танцевальную доблесть и силу.

— Участники нашего коллектива, действительно, воины. Они идут по нашему танцевальному пути, сражаясь. Мы бойцы. Это значение мы вложили в название нашего коллектива.

Коллектив был создан в 2015-м году, уже в 2016-м принял участие в аргентинском телевизионном конкурсе и сразу же получил признание: открылись двери во все шоу, за которыми последовали гастроли по всему миру. Труппа «Малево» танцевала даже на открытой площадке около Эйфелевой башни в Париже.

С 16 лет Матиас начал танцевать. Изучал классический и современный танец, фламенко.

— Маламбо для меня — это моя жизнь, — говорит он. — В 16 лет я начал участвовать в соревнованиях, брал классические уроки, выступал в разных коллективах. В основном это были коллективы танго, где у меня был сольный номер, в котором я исполнял маламбо. И все время я думал о том, как мне отойти от этой классики и посвятить себя именно маламбо, который наряду с танго является олицетворение традиционного аргентинского фольклора. Поэтому со временем я начал собирать вокруг себя коллектив.

Фото: Елена Лапина

Я ходил по соревнованиям, по чемпионатам по танцам, с кем-то знакомился во время своих профессиональных занятий.

Несколько поколений назад маламбо был популярным танцем в Аргентине. Он произвел настоящий фурор и его танцевали разные коллективы, выступая по всему миру в рамках цирковых выступлений. Но потом мода на маламбо прошла.

— Нашей идеей было завоевать нового зрителя, который, может, даже не знает о существовании такого традиционного танца. Танго известно во все мире, а маламбо нет. Это была моя мечта с 16-летнего возраста, чтобы маламбо вновь завоевал популярность и стал узнаваемым во всем мире. Мы хотели привнести в него что-то новое, наряду с классическими элементами, которые остаются неизменными. Так мы добавили сюда звук барабана, а также сапотео и болеадора, — продолжает свой рассказ руководитель труппы.

Действительно, в шоу соединены, казалось бы, несопоставимые танцевальные традиции: сапатео — ритм, который отбивается ногами, и болеадора — специальные шарики на веревке, которыми танцовщики размахивают. Первоначально это был камень, обернутый куском кожи, который использовался для охоты, чтобы поймать добычу. Их раскручивают, кидают, и они запутывает ноги животного.

И в своем танце гаучо «плохие парни», своеобразные аргентинские ковбои из труппы «Малево», словно выходят на охоту. Только охотятся они сейчас совсем не за животными. Танцовщиков «Малево» во всем мире называют не столько «гаучо аргентинос», сколько «мачо аргентинос». Потому что «сексопил» просто бьет в глаза в этом шоу и во внешнем облике танцовщиков, и в подаче танца.

Как известно, мачо означает «самец» — агрессивный, брутальный мужчина, обладающий большой привлекательностью. Вот этой-то своей ярко выраженной харизмой и ловят «плохие парни» в свои сети зрительниц Театра Моссовета…

Фото: Елена Лапина

Перед нами отлично выстроенное и до краев наполненное эротизмом вперемешку с мачизмом танцевальное шоу, в котором главным элементом при всем при этом остается традиционный аргентинский народный танец маламбо, получивший известность и признание во всем мире именно с легкой руки этого коллектива. Здесь именно «Малево» были первые, хотя сейчас в Аргентине уже появляется немалое количество их подражателей.

Почему танцуют только мужчины? Потому что маламбо, как уже говорилось, традиционно мужской танец, и его танцевали только мужчины.

— Мы и хотели сохранить эту суть традиционного танца. Хотя и в Аргентине появляются уже конкурсы маламбо и для женщин, и, возможно, мы пригласим для каких-то своих дальнейших проектов женщин, — говорит Матиас Хайме.

— Что должен уметь танцовщик, чтобы вы взяли его в труппу?

— Как видно из представления, у нас при подготовке шоу существенная роль отдается сапатео. Его мы постоянно отрабатываем, и нам нужно обязательно добиться четкой синхронизации с музыкальным сопровождением. Очень важно владеть техникой и полным физическим контролем над телом для каждого движения. Добавляем мы и некоторые элементы классических па из классического танца, которые мы тоже постоянно отрабатываем, и это тоже входит в каждодневную подготовку.

— Откуда к вам приходят танцовщики? У них есть профессиональное танцевальное образование?

— Нет, все участники нашего коллектива — это танцоры фольклорных танцев и маламбо в частности. Они, можно сказать, эксперты по маламбо. Это танец, который передается из поколения в поколение. Может, в университетах классического танца преподают основы сапатео и какой-то техники, но в основном мы учимся в тех районах, где мы живем: на улице, у наших учителей, в процессе соревнований. То есть классической школы маламбо как таковой нет.